В Европейском Союзе набирает поддержку идея конфискации замороженных российских активов на сумму более 200 миллиардов евро. Этот шаг рассматривается в контексте подготовки к возможному соглашению о прекращении огня в Украине. Об этом сообщает Financial Times со ссылкой на источники, знакомые с ходом переговоров.
Почему это важно?
С момента полномасштабного вторжения России в Украину страны G7 заморозили около 300 миллиардов евро активов Центрального банка РФ. Большая часть этих средств – около 190 миллиардов евро – хранится в бельгийском депозитарии Euroclear. Доходы от этих активов уже используются для погашения кредитов, предоставленных Украине на сумму 50 миллиардов долларов. Однако сами базовые активы остаются неприкосновенными.
Украина, Польша и страны Балтии уже давно требуют их конфискации. Однако ключевые игроки, такие как Германия, Франция и Брюссель, ранее выступали против, опасаясь возможного юридического прецедента.
Изменение позиций
По данным FT, Франция и Германия, ранее противившиеся полной конфискации, начали обсуждать с Великобританией и другими странами возможные способы использования этих активов. Один из предложенных вариантов – конфискация в случае нарушения Россией будущего соглашения о прекращении огня.
Особенно показательно изменение позиции Германии. Фридрих Мерц, который вскоре станет новым канцлером, уже выразил готовность поддержать инициативу. Похожую позицию занимает и Великобритания: премьер-министр Кэйр Стармер заявил, что Лондон рассматривает дополнительные меры по использованию замороженных российских средств.
Новый стимул – Трамп
Поддержка конфискации усилилась на фоне угроз возможного президента США Дональда Трампа прекратить военную помощь Украине. Это подталкивает европейских союзников искать альтернативные способы финансирования обороны Украины, включая прямое использование российских активов.
Пока вопрос остается открытым. Французская инициатива, предполагающая использование активов в качестве рычага давления на Москву, была положительно воспринята, но до окончательного решения еще далеко. Однако сдвиг позиций ключевых европейских столиц свидетельствует о том, что ранее табуированная тема теперь стала реальной политической возможностью.
