Идея создания защищенной техники для поля боя появилась не от некого абстрактного гуманизма (любой генерал — «мясник», так как посылает солдат умирать, и никакое наступление невозможно без потерь), а от утилитарного подхода.
Даже если вы — некий условный СССР с неисчерпаемым ресурсом рекрутов, вы все равно будете разрабатывать и производить свой БТР или БМП, так как в реальности может сложиться ситуация, когда в горниле ядерной войны у вас сгорели очередные десять дивизий, а вы проиграли, потому что не хватило именно одиннадцатой.
Да, скорость важна и нужна.
Идея преодоления No Man’s Land — того, что сегодня называют «серой зоной» или «килл-зоной» и т. д. — развивалась еще с Первой мировой (а если глубже — с русско-японской, а если совсем глубже — первые легкие намеки на такую проблему туманным абрисом виднелись уже во время Гражданской войны в США).
Но не просто так скорость рассматривалась вкупе с фактором защиты и огневой мощи, а не сама по себе — скорость не является условием самим в себе, она — фактор триады: скорость, огонь, броня (защита, стойкость).
Еще раз: именно с целью сохранения личного состава, даже рядовых солдат.
Когда русские, растеряв большую часть своей бронированной техники, начали массово пересаживаться на мотоциклы, багги, гольфкары, жигули и другие гражданские машины, делая ставку только на скорость — без защиты и огневой мощи, — они это сделали, потому что, как говорится, могли.
Потому что у них есть покорная масса армии, которая соглашается умирать.
Но при этом те потери, которые такие методы обуславливают, указывают на то, что такие решения и такой подход принимаются абсолютно безрассудно и так, словно поток рекрутов вечно будет неиссякаем.
Снова, возвращаясь к началу текста: когда даже огромные державы вкладывались не только в скорость, но именно в триаду «скорость (мобильность), защита, огонь», это делалось не из-за человеколюбия, а из понимания, что эти самые человеки, сиречь солдаты, не бесконечны и что у войны есть своя внутренняя логика и правила, которые универсальны.
Офицер не должен жалеть солдат — ни в коем случае, — но офицер должен делать все, чтобы солдат беречь.
