На этой неделе в вестибюле Trump Tower рядом с 18-метровым водопадом, позолоченными эскалаторами и лифтами временно установили экспонат, который идеально вписался в окружающий антураж.
Новый трофей Клубного чемпионата мира от ФИФА был создан в сотрудничестве с ювелирным домом Tiffany & Co, расположенным на той же улице — Пятой авеню Нью-Йорка. Трофей покрыт 24-каратным золотом. «Престижный, вечный», — говорит президент ФИФА Джанни Инфантино, чьё имя выгравировано на кубке. Дважды.
Он действительно притягивает взгляд. Как дорогая игрушка, кубок поставляется с ключом: если повернуть его трижды, трофей можно открыть и трансформировать — из щита он превращается в так называемую «многофасеточную орбитальную структуру», как называет это ФИФА. «Вау», — сказал Дональд Трамп, когда Инфантино продемонстрировал трансформацию на камеры в Овальном кабинете в апреле. «Вы шутите».
Ожидается, что Трамп присоединится к Инфантино на церемонии вручения трофея капитану победившей команды — либо Маркиньосу из ПСЖ, либо Рису Джеймсу из «Челси» — сразу после финала Клубного чемпионата мира на стадионе MetLife в Ист-Ратерфорде, Нью-Джерси (или, как настаивает ФИФА, «Нью-Йорк Нью-Джерси»).
Что именно сделает капитан с трофеем — поднимет ли его, раскроет, а может быть сначала раскроет, а потом попробует поднять в развернутом виде — ещё предстоит увидеть. Но Инфантино точно получит своё шоу: фейерверки, громкая музыка и Трамп на трибуне, пока новоиспечённые чемпионы мира празднуют победу, а владельцы клуба радуются призовым в районе 114 миллионов долларов (84,5 миллиона фунтов стерлингов).
Этот Клубный чемпионат мира стал странным опытом.
Было много поводов для критики — от того, как турнир втиснули в узкое окно перегруженного календаря, до навязчивого стремления проводить матчи в невыносимую жару в разгар американского лета. Призовой фонд только усугубит проблему финансового неравенства в футболе. А бесконечные пафосные заявления Инфантино о том, что «32 лучшие команды мира» и их болельщики создали драму и атмосферу «эпического», «феноменального», «невероятного» масштаба, превышающего всё, что когда-либо видели в клубном футболе, звучат всё громче.
«Если вам нужен заголовок сразу — а мы ведь в Trump Tower — золотая эра мирового клубного футбола началась», — заявил Инфантино в субботу утром. — «Мы с уверенностью можем сказать, что этот Клубный чемпионат мира ФИФА стал огромным, огромным, огромным успехом. После завтрашнего финала у нас будет два или три миллиарда зрителей по всему миру, наблюдающих за футболом высочайшего качества с участием лучших игроков в лучших командах мира».
Турнир подарил отдельные яркие моменты, но был ли финал с ПСЖ и «Челси» той витриной, которую Инфантино хотел для первой расширенной версии турнира? Скорее всего, нет. Даже если забыть о его давней симпатии к «Интеру», он, возможно, предпочёл бы увидеть в финале «Реал» или хотя бы одну из южноамериканских команд. В первом случае — по коммерческим причинам, во втором — ради глобального масштаба, яркости и энергетики, которых не хватает чисто европейскому финалу.
Но в каком-то смысле финал между ПСЖ и «Челси» отлично отражает состояние футбола в 2025 году: клуб, принадлежащий суверенному фонду Катара, против клуба, управляемого в основном американским инвестиционным фондом. Это два из трёх клубов с наибольшими чистыми расходами на трансферы за последние десять лет. (Третьим является «Манчестер Юнайтед», которым владеет американская семья с империей недвижимости — напоминание о том, что даже гигантские траты не всегда приносят успех.)
Деньги движут миром — и особенно футболом.
Футбол не был готов к волне американских и ближневосточных капиталов за последние десятилетия, но теперь он жаждет этих инвестиций, будь то прямых или косвенных. ФИФА, как глобальный управляющий орган, находится в центре этой системы.
Этот турнир проходит на американской земле, при финансовой поддержке американских и ближневосточных инвесторов. Когда Инфантино только пришёл на смену Зеппу Блаттеру в 2016 году и предложил расширить Клубный чемпионат мира с призовым фондом в миллиард долларов, все спрашивали: откуда взять такие деньги? Ответ оказался прост: из США и Ближнего Востока — крупные контракты с американскими компаниями вроде Coca-Cola, Visa и Bank of America, а также с Qatar Airways, фондом PIF (суверенный фонд Саудовской Аравии) и гигантский контракт на телетрансляции с DAZN, американским вещателем, который теперь частично принадлежит SURJ Sports Investment — дочерней компании PIF.
Инфантино никогда не стыдился своей ориентации на ближневосточные капиталы. В мае он прибыл с опозданием на Конгресс ФИФА в Асунсьоне (Парагвай), чем вызвал недовольство делегатов УЕФА — ведь предыдущие дни он провёл на саммитах и церемониях в Катаре и Саудовской Аравии вместе с Трампом.
На форуме инвестиций Саудовской Аравии и США в Эр-Рияде президент ФИФА говорил об «огромном, всё ещё не реализованном потенциале» инвестиций из этих стран и призывал: «Вкладывайтесь в прекрасную игру! Это будет лучшая инвестиция в вашей жизни!»
Инфантино утверждает, что интерес к Клубному чемпионату мира зашкаливает. Но становится почти неважным, насколько выгодна для катарской авиакомпании или саудовского фонда их спонсорская сделка — если она служит не традиционной «ценности», а укреплению отношений с ФИФА и всем тем, что это может дать в ответ.
Летом следующего года США будут совместно проводить чемпионат мира по футболу среди мужчин вместе с Канадой и Мексикой. Три четверти матчей (78 из 104) пройдут в американских городах, и всё мероприятие всё больше напоминает совместный проект Трампа и Инфантино. Трамп привёл в восторг своего «доброго друга» и главу ФИФА, став председателем рабочей группы чемпионата мира 2026 года — и это на фоне того, что ранее он подписывал указы, ограничивающие въезд в США для граждан ряда стран, а также вводил жёсткие торговые пошлины, в том числе против одного из соорганизаторов турнира — Мексики.
В марте Трамп заявил журналистам, что политическая или экономическая напряжённость между США и их соседями-соорганизаторами может сделать чемпионат мира «ещё более захватывающим». Инфантино, сидевший рядом, согласно кивнул.
Что касается Саудовской Аравии, то она примет чемпионат мира среди мужчин в 2034 году — несмотря на обеспокоенность различных организаций по поводу состояния прав человека в королевстве. Влияние Саудовской Аравии на ФИФА и всю футбольную индустрию продолжает расти. Предшественник Инфантино, Зепп Блаттер, в интервью немецкому телеканалу ntv на этой неделе сказал: «Мы отдали футбол Саудовской Аравии. Мы предложили — они взяли. Удивительно, но внутри ФИФА никто этому не противится».
Футбол до сих пор вращается вокруг престижа и влияния крупнейших европейских клубов, которые закупают таланты по всему миру, особенно из Южной Америки и Африки. Но футбольная экономика всё чаще вращается вокруг США и Ближнего Востока.
К чему всё это приведёт — сказать сложно. Но в десятилетии, где мы уже видели попытку двенадцати топ-клубов Европы создать свою «суперлигу» и провалиться, несложно представить сценарий, при котором устоявшаяся структура футбола снова окажется под серьёзной угрозой.
Сцена в VIP-секторе полуфинала на стадионе MetLife в среду (см. ниже) — Инфантино, президент «Реала» Флорентино Перес, глава ПСЖ Нассер Аль-Хелаифи и Турки Аль аш-Шейх, председатель Саудовского управления по вопросам развлечений — заставляла задуматься, как именно эти четыре самых влиятельных фигуры в футболе 2025 года могли бы действовать, если бы, гипотетически, у них появилась возможность изменить ландшафт мирового футбола по своему замыслу.
Трудно не предположить, что видение Инфантино на будущее выходит далеко за рамки турнира с 32 командами раз в четыре года, особенно когда он называет этот чемпионат «Большим взрывом» и «новой эрой клубного футбола». На хаотичном медиа-мероприятии в Trump Tower в субботу журналист The Athletic задал президенту ФИФА вопрос: не планирует ли он продвигать идею проводить турнир каждые два года? Инфантино ответил расплывчато: «В будущем посмотрим, к чему это приведёт. Мы сделаем его лучше». Ответ, который явно не порадует футбольных традиционалистов.
Инфантино звучит как человек, который уже мысленно вышел за пределы традиционных футбольных структур, в которых всё выстроено вокруг национальных чемпионатов. Футбольный бизнес за первую четверть XXI века изменился кардинально — и некоторые из нас скажут, что вовсе не в лучшую сторону. И в следующие 25 лет эти изменения могут стать ещё более радикальными.
Он утверждает, что Клубный чемпионат мира побил все рекорды по доходу с одного матча и что «ни один другой клубный турнир в мире не может даже приблизиться». Эти колоссальные коммерческие сделки, безусловно, помогли, особенно в момент, когда организаторы прибегли к «динамическому ценообразованию» в буквальном смысле — резко снизив цены на билеты, чтобы не показывать полупустые трибуны в плей-офф.
Но зажёг ли турнир воображение обычного футбольного болельщика — или, говоря точнее, среднестатистического среза фанатов — это уже другой вопрос. Полуфиналы и финалы Лиги чемпионов или Кубка Либертадорес становятся настоящими событиями, которые приковывают внимание и доминируют в обсуждениях. Финал чемпионата мира — и подавно. Был ли футбольный мир в восторге, когда ПСЖ разобрал «Реал» в среду? Не похоже. Станет ли иначе в воскресенье, когда ПСЖ сыграет с «Челси»? Трудно представить.
Клубный чемпионат мира вышел на свою главную сцену — с ПСЖ, который с начала года вышел на новый уровень под руководством Луиса Энрике. Это должно стать зрелищем. Но будет ли финал в воскресенье настоящим праздником футбола — или всего лишь триумфом ФИФА в умении извлекать из него максимум выгоды — это уже другой вопрос.
Во время празднования после матча заветный ключ повернут три раза, и трофей откроется. Инфантино, возможно, назовёт это символом «раскрытия истинного потенциала клубного футбола» в рамках той самой «золотой эры», о которой он говорит. Но… как там говорится? Не всё то золото, что блестит.
