Корреспондент Bloomberg Businessweek встретился с экс-президентом в Мар-а-Лаго для эксклюзивного интервью.
На дворе конец июня, и Дональд Трамп строит планы своего следующего президентства в позолоченной межсезонной изоляции клуба Мар-а-Лаго. Восхищенные члены клуба, возможно, и перебрались в более прохладные края, но Трамп по-прежнему в хорошем настроении.
Опросы показывают очень напряженную гонку между ним и президентом Джо Байденом , но его сбор средств зашкаливает. Теперь также ясно, что его 34 обвинительных приговора за тяжкие преступления не изменили ход гонки. Большой шок произойдет два дня спустя, на первых президентских дебатах, и именно Байден останется в шоке . Затем еще больший шок придет 13 июля, когда Трамп едва увернется от пули убийцы .
В гостиной Мар-а-Лаго возвышается красная башня из воздушных шаров, усеянная гигантскими золотыми шарами с надписью «47», сокращением для следующего президента, — подарок от местного поклонника, который прикрепил открытку с восторгом, в которой он описывал «лучшего главнокомандующего, которого когда-либо знала Америка». По настоянию Трампа сотрудник приносит новую модную вещь, которую он любит показывать гостям: красную кепку в стиле MAGA с надписью «Трамп был прав во всем».
За воротами Мар-а-Лаго остальной мир не так уверен. Есть беспокойство о том, что может предвещать еще одно президентство Трампа . Компании Уолл-стрит от Goldman Sachs до Morgan Stanley и Barclays начали предупреждать клиентов об ожидании более высокой инфляции , поскольку шансы Трампа вернуть Белый дом и ввести протекционистскую торговую политику возросли. Гиганты американской экономики, такие как Apple, Nvidia и Qualcomm, борются с тем, как дальнейшая конфронтация с Китаем может повлиять на них и чипы, на которые все полагаются. Демократии по всей Европе и Азии обеспокоены изоляционистскими импульсами Трампа, его шаткой приверженностью западным альянсам и его отношениями с председателем КНР Си Цзиньпином и президентом России Владимиром Путиным . И хотя опросы повсеместно показывают, что американские избиратели предпочитают управление экономикой Трампом, а не Байденом, многим неясно, что именно они получат, если выберут еще один раунд с ним.
Он отмахивается от таких опасений.
« Трампономика », говорит он, означает «низкие процентные ставки и налоги». Это «огромный стимул для того, чтобы что-то сделать и вернуть бизнес в нашу страну». Трамп будет больше бурить и меньше регулировать. Он закроет южную границу. Он будет давить как на врагов, так и на союзников, добиваясь лучших условий торговли. Он раскрепостит криптоиндустрию и обуздает безрассудные крупные технологические компании. Короче говоря, он снова сделает экономику великой.
Таков, по крайней мере, рекламный ход.
Простая правда в том, что никто на самом деле не знает, чего ожидать. Поэтому Bloomberg Businessweek отправился в Мар-а-Лаго в Палм-Бич, Флорида, чтобы надавить на Трампа и получить от него ответы.
В обширном интервью о бизнесе и мировой экономике он говорит, что если победит, то позволит Джерому Пауэллу отбыть свой срок на посту председателя Федеральной резервной системы, который продлится до мая 2026 года. Трамп хочет снизить ставку корпоративного налога до 15%, и он больше не планирует запрещать TikTok . Он бы рассмотрел кандидатуру Джейми Даймона , председателя и главного исполнительного директора JPMorgan Chase & Co. , на пост секретаря Министерства финансов.
Трамп прохладно относится к идее защиты Тайваня от китайской агрессии и к попыткам США наказать Путина за вторжение в Украину.
«Я не люблю санкции», — говорит он.
Он продолжает возвращаться к Уильяму Мак-Кинли , который, по его словам, получил достаточно доходов за счет тарифов во время своего президентства на рубеже 20-го века, чтобы избежать введения федерального подоходного налога, но так и не получил соответствующего кредита.
А Трамп (который склонен лгать) настаивает, что не помилует себя, если его признают виновным в совершении федерального преступления по трем федеральным делам, которые против него ведутся:
«Я бы не стал это рассматривать».
Возможно, ему и не придется этого делать — 15 июля назначенный Трампом федеральный судья отклонил обвинения в ненадлежащем обращении с секретными документами. (Специальный прокурор быстро заявил, что подаст апелляцию на это решение .)
Общие черты Трампономики, возможно, не будут отличаться от тех, что были во время его первого срока.
Новое — это скорость и эффективность, с которой он намерен их реализовать. Он считает, что теперь гораздо глубже понимает рычаги власти, включая важность выбора правильных людей для правильных должностей. «У нас были замечательные люди, но у меня были люди, которых я бы не выбрал во второй раз», — говорит он. «Теперь я знаю всех. Теперь я действительно опытен».
Трамп рассматривает свое экономическое послание как лучший способ разгромить демократов в ноябре, поскольку республиканцы посвятили первый вечер своего президентского съезда теме «богатства». Он делает ставку на то, что его неортодоксальная программа снижения налогов, увеличения нефти, уменьшения регулирования, повышения тарифов и сокращения иностранных финансовых обязательств понравится достаточному количеству избирателей колеблющихся штатов, чтобы обеспечить ему победу на выборах.
Это также ставка на то, что избиратели проигнорируют негативные черты, характерные для его первого срока в Белом доме: кадровые стычки, резкие перемены в политике, заявления в социальных сетях в 6 утра. И, конечно, есть вопрос о попытке восстания 6 января 2021 года .
Опросы уже показывают признаки того, что чернокожие и латиноамериканские мужчины переходят в Республиканскую партию, поскольку они устали от исторически высоких цен на продукты питания, жилье и газ.
Около 20% чернокожих мужчин теперь поддерживают Трампа, хотя некоторые эксперты считают, что эти цифры завышены.
В любом случае, Байдену сложно убедить ключевых избирателей в своих экономических достижениях, которые включают очень низкий уровень безработицы и рост заработной платы. Он также сталкивается с паникой из-за своего возраста. Трамп может победить в ноябре, и многие лидеры демократов все больше обеспокоены тем, что он передаст республиканцам контроль над Палатой представителей и Сенатом вместе с Белым домом.
В этом случае у него будет беспрецедентный рычаг для формирования экономики США, климата для мирового бизнеса и торговли с союзниками.
Его первый срок продемонстрировал, что он предпочитает работать один на один, что дает преимущество генеральным директорам и мировым лидерам, которые имеют с ним лучшие отношения, в то время как его враги терпят неудачу и, возможно, даже боятся того, что он сделает. Если что-то и выделяется из интервью с Трампом в Businessweek , так это то, что он полностью осознает эту силу — и у него есть все намерения использовать ее.
Об экономике США.
Трамп в темном костюме и галстуке держит суд в прохладной полуденной темноте гостиной Мар-а-Лаго, обитой ситцем и золотом, как всегда стремясь играть роль великодушного хозяина. Он берет на себя смелость заказать порцию кока-колы и диетической колы для своих гостей, а затем начинает объяснять, как он будет управлять, если его переизберут в ноябре.
Лидеры бизнеса ценят стабильность и определенность.
Они не получили много ни того, ни другого в первый президентский срок Трампа. На этот раз его кампания ведется более профессионально, но он не представил подробную программу экономической политики, чтобы успокоить их. Вакуум породил путаницу среди тех, кто планирует второй срок Трампа.
В конце апреля несколько неофициальных политических советников Трампа слили в Wall Street Journal взрывоопасный проект предложения по серьезному ограничению независимости Федеральной резервной системы.
Было сделано широкое предположение, что Трамп одобрил эту идею, что не казалось преувеличением, учитывая его предыдущие нападки на Пауэлла. Фактически, кампания Трампа настаивала на том, что он не одобрил ни предложение, ни утечку, и его высшее руководство было в ярости из-за этого.
Но этот эпизод стал следствием все еще не сформированной политики Трампа, которая заставила чудаков из таких аналитических центров, как Heritage Foundation , сражаться за детали и бороться за влияние. Другие консервативные предприниматели в области политики продвигали предложения по девальвации доллара или введению фиксированного налога.
В Мар-а-Лаго Трамп ясно дает понять, что он сыт по горло несанкционированным фрилансом. «Много ложной информации», — жалуется он. Он стремится прояснить ситуацию по нескольким вопросам.
Во-первых, есть Пауэлл. В феврале он сказал Fox News , что не будет переназначать главу ФРС; теперь он недвусмысленно заявляет, что позволит Пауэллу досидеть до конца своего срока, который продлится и во второй администрации Трампа.
«Я бы позволил ему отбыть срок», — говорит Трамп, — «особенно если бы я считал, что он поступает правильно».
Тем не менее, у Трампа есть мысли о политике процентных ставок, по крайней мере в ближайшей перспективе.
ФРС, предупреждает он, должна воздержаться от снижения ставок до ноябрьских выборов и дать экономике и Байдену стимул. Уолл-стрит полностью ожидает два снижения процентных ставок до конца года, включая одно, что особенно важно, перед выборами. «Это то, чего они знают, что не должны делать», — говорит он.
В сочетании с повышательным давлением на процентные ставки, которое экономисты ожидают от его протекционистской политики, планы Трампа могут усугубить растущее долговое бремя страны.
Однако в конечном итоге других позиций Трампа может быть достаточно, чтобы склонить лидеров бизнеса на свою сторону. Гарольд Хамм , спонсор Трампа и исполнительный председатель нефтяного гиганта Continental Resources Inc. , пишет в электронном письме: «Кажется, в администрации Байдена существует открытая враждебность к свободным рынкам. В результате капитал остается на обочине.
Почему?
Из-за неопределенности регулирования, а в некоторых случаях и откровенной враждебности регулирования по отношению к определенным секторам». В качестве одного из примеров Хамм приводит паузу, которую Байден сделал в отношении проектов по сжиженному природному газу в январе. «Когда Трампа переизберут, — предсказывает он, — этот капитал, который оставался на обочине, снова будет высвобожден».
О лидерах бизнеса США.
Корпоративная Америка все еще приспосабливается к вероятности возвращения Трампа. В частном порядке многие генеральные директора не в восторге. «Они его терпеть не могут», — говорит Джеффри Зонненфельд , профессор Йельской школы менеджмента, который руководит институтом лидерства для генеральных директоров и регулярно общается со многими высшими руководителями. Тем не менее, они признают, что повторный брак под дулом пистолета может быть не за горами.
13 июня Трамп встретился в Вашингтоне в частном порядке с десятками самых видных руководителей страны, в группу, в которую входили Даймон из JPMorgan, Тим Кук из Apple и Брайан Мойнихан из Bank of America .
Поводом послужила «беседа у камина», организованная Business Roundtable , беспартийной лоббистской группой.
Встреча свела Трампа лицом к лицу с рядом корпоративных лидеров, с которыми у него давно были напряженные отношения. Многие относились к нему с подозрением с самого начала его президентства; некоторые выступили публично после атак на Капитолий США 6 января, совершенных его сторонниками.
Кук, Даймон и Мойнихан осудили насилие, причем Кук назвал его «печальной и позорной главой в истории нашей страны». Тем не менее, всего через несколько недель после того, как манхэттенское жюри признало Трампа виновным в 34 тяжких преступлениях, все послушно собрались, чтобы пообщаться с ним — несомненный признак меняющейся динамики власти.
Трамп очень хорошо понимает свое положение среди корпоративных лидеров Америки, и он колеблется между желанием получить их одобрение и надеждой подчинить их своей воле.
В Мар-а-Лаго, когда ему представили июльский номер Businessweek с генеральным директором LVMH Louis Vuitton Moët Hennessy SE Бернаром Арно на обложке, он назвал Арно, одного из самых богатых людей в мире, «невероятным парнем, моим другом, я думаю», и спросил, возникли ли эти отношения. (Не возникли.)
Трамп приходит в ярость, когда ему указывают на то, что ни один генеральный директор из списка Fortune 100 публично не внес вклад в его кампанию. (С тех пор Илон Маск обещал финансовую поддержку .) И он все еще переживает из-за освещения CNBC встречи Business Roundtable, где были процитированы цитаты анонимного генерального директора, который раскритиковал Трампа, назвав его «удивительно бессвязным» и «неоднозначным».
Напротив, встреча была «праздником любви», настаивает Трамп. «Я скажу вам, когда меня не любят, потому что я чувствую это лучше, чем кто-либо другой», — говорит он. «CNBC позвонили и извинились передо мной, потому что они обнаружили, что у нас была отличная встреча». (Представитель CNBC пишет: «Мы не извинялись. Мы говорили с бывшим президентом о том, чтобы сохранить линии связи открытыми».)
Трамп говорит, что он напомнил собравшимся руководителям, что в 2017 году он снизил ставку корпоративного налога «с 39% до 21%» (на самом деле с 35% до 21%) и пообещал снизить ее еще ниже, до 20%. «Им это нравилось, они были счастливы», — вспоминает он. Он добавляет, что хочет снизить ставку еще ниже: «Я хотел бы снизить ее до 15».
Но Трамп также осознает, что какую бы «любовь» ни выражали генеральные директора, в конечном итоге они руководствовались личными интересами: они могут читать предвыборные опросы, как и все остальные. «Тот, кто лидирует, получает всю необходимую поддержку», — говорит он. «У меня может быть личность креветки, и все придут».
Так было не всегда.
После того, как Трамп был опозорен и, казалось бы, закончил свою карьеру в политике после его попыток отменить президентские выборы 2020 года, республиканское бизнес-сообщество вошло в коалицию, стремящуюся назначить нового знаменосца партии. Оно начало щедро давать деньги и внимание подрастающему поколению политиков, дружественных бизнесу, во главе с губернатором Флориды Роном ДеСантисом , бывшим губернатором Южной Каролины Никки Хейли и губернатором Вирджинии Гленном Янгкиным , который также был со-генеральным директором инвестиционной компании Carlyle Group Inc.
Но в 2024 году президентская кампания ДеСантиса рухнула , Хейли сошла на нет , а Янгкин так и не состоялся. Лидеры бизнеса были шокированы и удручены, когда Трамп рванул к выдвижению.
«Все неправильно поняли это», — говорит Лиам Донован , республиканский бизнес-лоббист. «Было основное предположение, что Трампу пришел конец. Но ДеСантис никогда не собирался быть тем парнем, как и Хейли. Люди увидели возможность перевернуть страницу, попытались это сделать, но этого не произошло. База хотела Трампа».
Трамп известен своей злопамятностью: на консервативной политической конференции в прошлом году он пообещал «возмездие». Но когда его спросили в Мар-а-Лаго, будет ли он преследовать генеральных директоров, которые ему не нравятся, он воздержался. «У меня нет [планов] возмездия против кого-либо», — говорит он.
Он разжигает давнюю вражду с генеральным директором Meta Platforms Inc. Марком Цукербергом и основателем Amazon.com Inc. и владельцем Washington Post Джеффом Безосом . Безос, чья газета вела постоянный подсчет ложных заявлений, сделанных Трампом во время его президентства (их число достигло 30 573), вызывает особую ярость. Трамп говорит, что Безос «оказал себе большую медвежью услугу» и нажил «множество врагов» своим владением Post .
Несмотря на всех своих корпоративных критиков и врагов, Трамп не испытывает недостатка в поддержке в совете директоров или на Уолл-стрит.
«Экономика Трампа была очень хороша», — говорит Скотт Бессент , генеральный директор Key Square Capital Management LLC и главный спонсор Трампа. «Она работала для людей наверху и внизу. Рынок был хорош. Реальная заработная плата выросла. Это было очень хорошее время».
Cтрастную защиту тарифов США — он изучал Мак-Кинли, называя его «королем тарифов», — чтобы ясно дать понять, что он намерен повысить пошлины не только для Китая, но и для Европейского союза.
«Мак-Кинли сделал эту страну богатой», — говорит Трамп. «Он был самым недооцененным президентом». По мнению Трампа, преемники Мак-Кинли растратили его наследие на дорогостоящие государственные программы, такие как Новый курс («вся эта штука с парками и плотинами»), и несправедливо отравили важный инструмент экономического государственного управления. «Я не могу поверить, как много людей негативно относятся к тарифам, которые на самом деле разумны», — говорит Трамп. «Боже, это хорошо для переговоров. Ко мне приходили парни, у меня были страны, которые были потенциально крайне враждебны и говорили: «Сэр, пожалуйста, прекратите эту ерунду с тарифами»».
К ужасу многих деловых и потребительских групп, Байден сохранил тарифы Трампа на Китай, даже увеличив их на сталь, алюминий, полупроводники, электромобили, аккумуляторы и другие товары. «Это приведет к росту цен по всем направлениям, и все это во имя политики «крутого парня» в год выборов», — заявила в мае Яэль Оссовски , заместитель директора Центра потребительского выбора, беспартийной правозащитной группы.
Однако в мире Трампа действия Байдена рассматриваются как подтверждение того, что Трамп был прав, а его критики-демократы ошибались, относительно угрозы, которую Китай представляет для экономики и безопасности США.
Трамп стремится прописать больше того же лекарства, в том числе европейским союзникам. Помимо того, что он нацелился на Китай с новыми пошлинами в размере от 60% до 100%, он заявил, что введет 10%-ную всеобъемлющую пошлину на импорт из других стран, ссылаясь на знакомый список жалоб на то, что иностранные государства не покупают достаточно товаров из США.
«“Европейский союз” звучит так мило», — говорит Трамп. «Мы любим Шотландию и Германию. Мы любим все эти места. Но как только вы это преодолеваете, они обращаются с нами жестоко». Он упоминает нежелание Европы импортировать американские автомобили и сельскохозяйственную продукцию как основные факторы торгового дефицита в размере более 200 миллиардов долларов, статистику, которую он считает важнейшим показателем экономической справедливости.
Как и во многом другом, Трамп рассматривает торговлю в личных терминах. Он говорит об этом так, как будто это были частные переговоры между ним и непокорными иностранными лидерами, которые прекрасно понимают, что они эксплуатируют США и поэтому должны быть обузданы. Он оживленно вспоминает разговор с Ангелой Меркель , тогдашним канцлером Германии. «Анжела, сколько Ford или Chevrolet сейчас в центре Мюнхена?» — вспоминает он свой вопрос.
В ответ он имитирует немецкий акцент Меркель: «О, я не верю многим».
«А как насчет того, чтобы вообще ничего не было?» — парировал он.
Удовлетворенный тем, что он проиллюстрировал свою точку зрения, Трамп возвращается к репортерам Businessweek . «Они относятся к нам очень плохо», — говорит он. «Но я менял все это и эту культуру». Верните его в Белый дом, предлагает он, и он закончит работу.
Транзакционный взгляд Трампа на внешнюю политику и его желание «выиграть» каждую сделку могут иметь последствия по всему миру — и даже разорвать альянсы США. На вопрос о приверженности Америки защите Тайваня от Китая, который рассматривает азиатскую демократию как отколовшуюся провинцию, Трамп ясно дает понять, что, несмотря на недавнюю двухпартийную поддержку Тайваня, он в лучшем случае безразличен к противостоянию китайской агрессии. Часть его скептицизма основана на экономическом недовольстве. «Тайвань отобрал у нас наш чиповый бизнес», — говорит он. «Я имею в виду, насколько мы глупы? Они отобрали весь наш чиповый бизнес. Они невероятно богаты». Он хочет, чтобы Тайвань платил США за защиту. «Я не думаю, что мы чем-то отличаемся от страхового полиса. Почему? Зачем мы это делаем?» — спрашивает он.
Часть этого времени Twitter (теперь X) был его любимой платформой для выражения недовольства такими компаниями, как Facebook, Google и сам Twitter, до Илона Маска. В 2020 году он подписал указ, сокращающий правовую защиту платформ социальных сетей в соответствии с разделом 230 Закона о благопристойности в коммуникациях 1996 года. А его правительство начало антимонопольные расследования в отношении Amazon, Apple, Facebook и Google — действия продолжились и расширились при Байдене.
Нападки Трампа на крупные технологические компании никогда не были железными заявлениями о политике или принципах. Как и его тарифные предложения, они послужили, по крайней мере, такой же ролью, как и его игры с рычагами — его разметка переговорных позиций, на которые компании и генеральные директора должны реагировать. Основная претензия, которую он и республиканцы обычно предъявляли, заключалась в том, что технологические компании были предвзяты по отношению к консерваторам — теневые запреты, деплатформирование и (якобы) подавление правых источников в результатах поиска. Сегодня Трамп сосредоточен на более широком привлекательном обвинении: что вышедшие из-под контроля технологические компании вредят детям — вплоть до того, что вызывают общенациональную эпидемию самоубийств . «Они стали слишком большими, слишком могущественными», — утверждает он. «Они оказывают огромное негативное влияние, особенно на молодежь».
Эта позиция может быть следствием понимания Трампом того, как телевизионная драма может формировать общественное мнение. В феврале во время слушаний в Сенате руководителей технологических компаний Цукерберга фактически запугали, заставив извиниться перед семьями в зале, которые заявили, что злоупотребления в социальных сетях довели их детей до самоубийства. Это был захватывающий момент, и Трамп использовал это обвинение в своей кампании. «Я не хочу, чтобы они уничтожали нашу молодежь», — говорит он о компаниях социальных сетей. «Вы видите, что они делают — включая даже самоубийства».
Однако несколько мгновений спустя он защищает многие из этих же платформ как жизненно важные оплоты против китайского технологического превосходства. Трамп хочет лично доминировать над американскими компаниями, но он не хочет, чтобы их заменили иностранные конкуренты. «Я очень уважаю их», — настаивает он, говоря о компаниях, которые он только что критиковал. «Если вы будете преследовать их очень жестко, вы можете их уничтожить. Я не хочу их уничтожать».
В Мар-а-Лаго единственным исключением из его заявления о том, что он не хочет вредить американским технологическим компаниям и отдавать предпочтение отечественным перед иностранными, является TikTok.
Обсуждая свое недавнее принятие китайской платформы социальных сетей, где он уже довольно популярен, Трамп упоминает, что запрет ее в США принесет пользу компании и генеральному директору, которого он не хочет вознаграждать. «Теперь, когда я думаю об этом, я за TikTok, потому что вам нужна конкуренция», — говорит он. «Если у вас нет TikTok, у вас есть Facebook и Instagram — и это, вы знаете, это Цукерберг». Это результат, которого он не потерпит. Он все еще уязвлен решением Facebook отстранить его на неопределенный срок после атак 6 января. «Внезапно, — ворчит Трамп, — я превратился из № 1 в никого для вас, ребята», — вспоминает Трамп, — «но вы должны строить в этой стране».
Четыре месяца спустя Apple объявила о начале строительства кампуса в Остине. В пресс-релизе цитировались слова Кука:
«Создание Mac Pro, самого мощного устройства Apple, в Остине — это и предмет гордости, и свидетельство непреходящей силы американской изобретательности».
Затем Кук подарил Трампу Mac Pro за 5999 долларов, один из первых, произведенных на заводе в Техасе.
Трамп вынудил Кука?
Сомнительно. Apple изначально объявила годом ранее, что инвестирует 1 миллиард долларов в новый кампус в Остине, а Mac Pro собирались на существующих заводах в Техасе со времен Обамы. Тем не менее, этот эпизод был воспринят как позитивный для Трампа и поставил Кука на противоположный конец его личного континуума генерального директора от Цукерберга. Он также создал потенциальную дорожную карту того, как руководители технологических компаний могли бы ориентироваться во время второго срока Трампа.
«Я обнаружил, что он очень хороший бизнесмен», — говорит он о Куке.
О неопределенном будущем.
То, что Трамп думает об американских предприятиях и людях, которые ими управляют, внезапно стало важнее, чем когда-либо. То же самое касается и его взглядов на ФРС, экономику и все важные вопросы по всему миру.
Шок от неуверенного выступления Байдена на дебатах 27 июня усилил сомнения относительно когнитивного здоровья президента и вверг Демократическую партию в экзистенциальный кризис. Это также дало Трампу измеримое преимущество во многих опросах — и, наряду с тем, что он едва выжил после покушения, возможно, усилило его и без того грозное чувство политической неприкосновенности.
«Дебаты, безусловно, оказали большое влияние», — сказал он в последующем звонке 9 июля, за четыре дня до стрельбы. «Многие штаты только сейчас начинают выходить, и это показывает очень большой размах». На вопрос о том, должен ли Байден выйти из гонки, он ответил: «Это решение, которое он должен принять. Но я действительно думаю, что наша страна в большой опасности, останется ли он или выйдет». О вице-президенте Камале Харрис , которую считают вероятной альтернативой во главе списка демократов, Трамп сказал: «Я не думаю, что это будет иметь большое значение. Я бы определил ее очень похожим [образом], которым я определяю его». Поскольку до дня выборов осталось несколько месяцев, есть достаточно времени, чтобы динамика гонки изменилась.
Но даже в Мар-а-Лаго, за несколько дней до провала дебатов Байдена, Трамп, казалось, пользовался этим обостренным чувством удачи. Когда давний управляющий директор курорта заглянул во время разговора, Трамп с гордостью отметил, что клуб увеличит вступительный взнос с 700 000 долларов до 1 миллиона долларов в октябре, и откроет четыре новых слота — предположительно, признак возросшей ценности близости к потенциально следующему главнокомандующему.
А в конце нашего интервью Трамп, хвастливый до самого конца, попытался отправить Businessweek в этой новой шляпе MAGA («Трамп был прав во всем»). Мы вежливо отказались. Это в конечном итоге решать избирателям.
Это статья полностью, я ничего не менял.
