За сутки-двое доползают до «точки закрепления» и сидят там месяц-два-три. Еду и воду доставляют дроны. Могут просидеть 1-2 дня без воды и до 4 дней без еды
Современный российский пехотный штурм уже давно перестал быть манёвром — это скорее мучительное ползание в серой зоне, где жизнь измеряется не днями службы, а бутылками воды, сброшенными дроном.
Типичная группа выходит на задачу с несколькими бутылками по полтора литра, банками тушёнки и батончиками «Сникерс». Никто не знает, на сколько — на сутки или на месяц. Штурм длится день-два, после чего бойцы закрепляются на точке, превращаясь из «штурмовиков» в осадников.
В условиях полного доминирования украинских дронов «точка закрепления» становится ловушкой. Там можно просидеть двадцать, тридцать, а теперь и девяносто дней. Еду и воду сбрасывают квадрокоптеры — если погода позволит, если не собьют, если будет кому. Пол-литра воды, шоколадка, кусок колбасы — редкая роскошь. Бывает, что двое суток без воды и до четырёх без еды. Потом начинается голод и жажда.
Смена часто не приходит вовсе. На полигонах им сразу говорят: «Если вас не сменили неделю — значит, нет людей. Ждите». Соседние группы могли погибнуть или просто зарыться в посадках, не решившись идти на выручку. Так и сидят — полуживые, но формально «удерживают позицию».
Украинские FPV-дроны стараются уничтожить штурмовые группы во время атаки или в первые сутки закрепления. Позже интерес смещается — охотятся за снабжением, эвакуацией, миномётами, расчётами ПТРК. Передовая позиция превращается в приманку: тех, кто попытается помочь, также накрывают.
К концу такой «ротации» выжившие возвращаются измождёнными, обезвоженными, с провалившимися глазами. Они уже не бойцы — скорее тени, которых фронт выплюнул обратно.
Так сегодня выглядят российские штурмы-просачивания — не наступление, а тихое вымирание под звуком дронов и треском сухих веток.
