Всего через три дня после появления первых снимков первого китайского пилотируемого конвертоплана, совершившего полёт, появились изображения ранее неизвестного компаундного соосного вертолёта. Его обозначение пока неизвестно, но машина уже проходит летные испытания и является прямым клоном американского Sikorsky S-97 Raider. Это подтверждает, что Китай также стремится использовать преимущества такого типа аппаратов — значительно более высокую скорость по сравнению с традиционными вертолётами, а также повышенную манёвренность.
Фотографии нового компаундного соосного вертолёта появились сегодня, впервые они были опубликованы, судя по всему, на китайской платформе Weibo. На снимках машина в полёте, и сразу бросается в глаза её близкое сходство с S-97. В основе конструкции — такая же схема с четырёхлопастными соосными жёсткими несущими винтами и толкающим винтом. Китайский вертолёт выглядит практически идентичным по размерам и имеет ту же «головастиковидную» форму фюзеляжа и аналогичное шасси. Как и у S-97, у него крупное горизонтальное оперение с килями на законцовках, однако их конструкция отличается: большая часть киля выступает над стабилизатором, а не под ним.
Стоит напомнить, что это далеко не первый китайский проект, имеющий заметное внешнее сходство с западными образцами авиации. В области вертолётостроения широко известно, что Harbin Z-20 считается китайской копией H-60/S-70 Black Hawk/Seahawk, а китайский беспилотник FH-97 выглядит как «углеродная копия» американского XQ-58A Valkyrie. И это лишь два примера. Хотя обвинения в простом копировании западных разработок часто выглядят упрощением, Китай не раз подозревался в хакерских атаках и краже детализированных конструкторских данных у американских аэрокосмических оборонных подрядчиков.
Независимо от того, какие именно западные технологии могли быть использованы при создании нового китайского компаундного соосного вертолёта, примечательно, что Китай выходит в эту сферу и при этом настолько близко повторяет уже существующий дизайн S-97.
Прототип Sikorsky S-97, являющийся потомком демонстраторов X-2 и X-49 той же компании, был разработан как 80-процентный аналог более крупного Raider X и имел массу около 14 000 фунтов (приблизительно 6,35 тонны). В ходе испытаний вертолёт развивал скорость свыше 200 узлов (более 370 км/ч), что значительно превышает максимальные показатели обычных винтокрылых машин. Хотя Raider X отличается более заострённым носом и изменённой схемой шасси, в остальном оба аппарата имеют практически идентичные формы.
Raider X был предложением компании Sikorsky в рамках программы Армии США Future Attack Reconnaissance Aircraft (FARA), где он конкурировал с Bell 360 Invictus — традиционным вертолётом с одним главным ротором и наклонённым хвостовым винтом.
Программа FARA задумывалась как замена разведывательно-ударной роли, оставшейся после списания OH-58D Kiowa Warrior. Эту задачу временно выполняли связки беспилотников RQ-7 Shadow и MQ-1C Gray Eagle в тандеме с ударными вертолётами AH-64 Apache. Предполагалось, что FARA сможет заменить значительное количество вертолётов AH-64, находящихся на вооружении армии. Однако в начале 2024 года программа была закрыта.
Ключевым элементом компаундной соосной схемы S-97/Raider X (а теперь и аналогичного китайского вертолёта) является толкающий винт в хвостовой части и жёсткие, вращающиеся в противоположные стороны несущие винты, которые устраняют необходимость в хвостовом рулевом винте. Толкающий винт обеспечивает рывки скорости и быстрое торможение, повышенную манёвренность и более высокую крейсерскую скорость. Дальность полёта также увеличивается по сравнению с обычным вертолётом, хотя и не в такой степени, как у конвертоплана. В отличие от классического вертолёта, компаундный соосный аппарат может лететь вперёд с поднятым носом или назад с опущенным носом, при этом Raider неоднократно демонстрировал способность выполнять «пируэт» носом вниз вокруг одной точки.
Такие компаундные соосные вертолёты также могут лететь на максимальной скорости, сохраняя горизонтальное положение, тогда как обычный вертолёт для разгона вперёд вынужден опускать нос. При полёте вперёд можно включить толкающий винт, а скорость вращения несущих винтов снизить, чтобы они действовали скорее как крылья, чем как винты, уменьшая сопротивление и увеличивая скорость и эффективность. По сути, в отличие от стандартного вертолёта, у которого лопасти создают подъёмную силу только на части оборота, у такой схемы роторные лопасти создают подъёмную силу с обеих сторон аппарата при вращении.
Скорость, конечно, далеко не гарантия полной защиты от угроз на поле боя, но она является важным преимуществом. Высокая скорость уменьшает время пребывания под огнём противника, снижает вероятность поражения из традиционных средств наземного огня и оставляет врагу меньше времени на успешную атаку. Дополнительные плюсы скорости — сокращение времени перелёта к району боевых действий и возможность уйти от некоторых угроз за счёт резкого ускорения.
Программа FARA оказалась провальной, тогда как проект Sikorsky Defiant X, разработанный совместно с Boeing, участвовал в конкурсе Армии США Future Long-Range Assault Aircraft (FLRAA), который должен со временем заменить как минимум часть парка вертолётов UH-60 Black Hawk. Defiant X использовал ту же основную компаундно-соосную схему, что и S-97/Raider X, но был увеличен до класса 30 000 фунтов (около 13,6 тонн). Однако в итоге он проиграл конкуренцию продвинутому конвертоплану Bell V-280 Valor, выбранному для FLRAA.
Это означает, что компаундные соосные вертолёты Sikorsky на данный момент не получили закрепления в малом и среднем сегментах в рамках более широкой инициативы Армии США Future Vertical Lift (FVL), которая включала программы FARA и FLRAA.
Однако это вовсе не значит, что концепция мертва, — и Китай явно считает, что её возможности заслуживают изучения.
Примечательно и то, что появление нового китайского компаундного соосного вертолёта произошло вскоре после того, как стало известно, что первый китайский пилотируемый конвертоплан также проходит лётные испытания.
Это отражает конкурирующие философии проектирования в рамках программы FLRAA в США, и вполне можно предположить, что в Китае также может быть принято решение между компаундно-соосной схемой и конвертопланами при выборе облика одного или нескольких вертолётов нового поколения для Народно-освободительной армии Китая (НОАК). В то же время не исключено, что Китай рассматривает для этих двух различных конфигураций отдельные роли. С учётом того, что, вероятнее всего, нынешние аппараты являются демонстраторами, существует также возможность масштабирования одной или обеих схем — примерно так же, как Sikorsky использовала дизайн S-97 для создания как Raider X, так и более крупного Defiant X.
Не менее интересно задуматься и о том, каким образом НОАК может видеть будущее вертолётов на поле боя в более широком смысле.
На фоне растущих опасений по поводу живучести, роль винтокрылых машин становится предметом серьёзных дискуссий, подпитываемых новыми уроками, извлечёнными обеими сторонами войны в Украине. В этом театре боевых действий традиционные вертолёты понесли тяжёлые потери, особенно от подразделений, вооружённых переносными зенитно-ракетными комплексами (ПЗРК). При этом всё более серьёзную угрозу представляют и дешёвые дроны, как в Украине, так и в других регионах.
Российский вертолёт серии Ми-24/35, сбитый украинской ракетой, предположительно из ПЗРК.
Если рассматривать театр военных действий в Индо-Тихоокеанском регионе, TWZ ранее уже анализировал аргументы в пользу закрытия программы FARA, поскольку Пентагон всё активнее перестраивается под возможность войны высокой интенсивности с Китаем именно в этом регионе.
Как тогда писал Тайлер Рогоуэй из TWZ, касательно FARA:
«Закупка сотен крайне сложных вертолётов с относительно ограниченной дальностью — даже если они специально оптимизированы для большего радиуса действия и скорости, чем их предшественники, — за огромные деньги не имеет смысла в случае конфликта в Тихом океане. Цена упущенной выгоды от потраченных на FARA долларов вместо более актуальных приоритетов и новых технологий слишком велика по сравнению с тем, что реально получит армия».
«В тихоокеанской войне, для подавляющего большинства сценариев применения, FARA, даже с увеличенной дальностью, не сможет добраться от относительно безопасных баз до районов, где они могут оказать значительное влияние, и при этом выжить, чтобы делать это снова и снова. Наиболее вероятный исход — эти вертолёты окажутся практически невостребованными в таком конфликте. Не потому, что они неспособны, а потому, что они просто не смогут добраться до мест боевых действий, а шансы вернуться обратно живыми будут крайне сомнительными, даже если они туда доберутся».
Для НОАК ситуация несколько иная: Китай способен заранее перебросить свои вертолётные силы ближе к театру боевых действий, и хотя расстояния остаются огромными, силы обеспечения, запчасти и другие элементы логистики будут находиться куда ближе к зоне конфликта.
Даже в мирное время Китай испытывает значительную потребность в доставке грузов в удалённые районы, включая островные форпосты в Южно-Китайском море. Кроме того, у Китая есть всё более многочисленный флот десантных кораблей типа «амфибийных вертолётоносцев», которые идеально подходят для базирования современных винтокрылых машин.
Китай прекрасно понимает необходимость поддерживать боевые действия в условиях отсутствия доступа к традиционным взлётно-посадочным полосам, и вертолёты будут играть в этом фундаментальную роль.
С другой стороны, даже с учётом дополнительной скорости и манёвренности, которые обеспечивает компаундная соосная схема, вертолёты любого типа остаются уязвимыми на современном поле боя с его эшелонированной системой ПВО. В задачах удара и разведки выживаемость всё больше зависит от дистанции между вертолётом и его целью. С этой точки зрения не менее важно, какими вооружениями и сенсорами будут оснащены серийные версии китайских винтокрылых машин нового поколения, чем сами их планеры.
Остаётся и вопрос о том, как Китай видит будущее соотношение между пилотируемыми винтокрылыми машинами и различными типами беспилотников на поле боя. Уже сейчас он рассматривает потенциал конвертопланов, которые могут быть как пилотируемыми, так и беспилотными. Масштабный разворот Китая в сторону беспилотных авиационных систем, скорее всего, приведёт к тому, что они будут играть исключительно важную роль рядом с пилотируемыми вертолётами, формируя взаимодополняющую структуру сил.
На данный момент о новом китайском компаундном соосном вертолёте больше вопросов, чем ответов: остаётся неясным как его предполагаемое назначение, так и организация, ответственная за его разработку. С другой стороны, сам факт того, что Китай теперь активно исследует винтокрылые технологии, способные обеспечивать скорость почти вдвое выше, чем у обычных вертолётов, уже весьма показателен.
И даже несмотря на то, что Sikorsky заявляет о своих надеждах на дальнейшее развитие технологий X-2, было бы крайне иронично, если бы их потенциал в итоге оказался использован главным стратегическим соперником США — Китаем.
