В эпоху дронов, метавселенных и генного редактирования, где-то между словами «инновации» и «цифровизация», Россия ухитряется создавать свои средневековые ролевые симуляторы. Только в них нет костюмированных балов. Есть реальная кровь, реальное насилие и феодализм, только без театральных декораций. На сцене — Чечня. В главной роли — страх.
Недавно в Грозном произошёл эпизод, достойный включения в сборник «Как не надо строить государство». На городскую площадь выбросили тело 17-летнего подростка. Парень, по неподтверждённой информации, убил инспектора ДПС. Версия местных властей: «он сам напросился».
Классика жанра: публичная демонстрация трупа, словно речь идёт о шкурах врагов, развешанных на крепостных стенах. Чтобы зрители не пропустили шоу, их «попросили» — читай: согнали — на площадь. Некоторые привели детей. Психологов не вызывали. Зачем? Это ведь «традиции».
Возникает вопрос, который в нормальном государстве стал бы поводом для расследования: а глумление над телом нарушает какой-нибудь российский закон? Может, статья 244 УК РФ — надругательство над телами умерших? Но кто в Чечне будет возбуждать дело, если режиссёр и исполнитель этих спектаклей — один и тот же человек?
Кадыров — это не просто фамилия. Это диагноз политической системы. Он пообещал отомстить семье подростка. Дом отберёт. Родных выгонит. Прямо как в легендах о древних ханах. Только у ханов были гусли, а у Кадырова — Instagram и танки.
Не хочется писать это, но, видимо, придётся: это не просто трагедия. Это — системный сбой. Когда убийство карается не судом, а личной местью. Когда публичное унижение становится методом «воспитания». Когда законы — это не нормативные акты, а настроение одного конкретного психопата.
И пока в Москве обсуждают очередной «цифровой прорыв», в Чечне демонстрируют новый уровень цифрового мракобесия: трансляции пыток, похороны морали и живые стримы из ада.
И нет, это не фейк. Это — Россия, версия 2025. Где в отдельно взятом регионе, средневековое варварство — не фигура речи, а буквально форма государственного управления.
