Начну с того, что здесь часто звучит вопрос — сможет ли Европа без США тянуть Украину?
От полугода до года сможет. За три года войны помощь Украине США — Европа распределилась примерно в пропорции 60-65 на 40-35 в пользу США.
Но, как я писал ранее, Европа не будет играть против Трампа. Европа будет играть вместе с Трампом над сделкой. Но Европа будет пытаться сделать всё, что в ее небольших силах, для отстаивания более про-украинских условий сделки Трампа.
Теперь вчерашнее выступление главы МИД ЕС Каллас в Европейском оборонном Агентстве.
(имел честь общаться с Каллас в Копенгагене еще в бытность ее премьер Эстонии, ).
Итак,
Европейский союз силен. Совместные экономики европейских государств-членов [в 9 раз] больше экономики России. Мы должны заставить их показать ему, что они проиграют, и остановить их, прежде чем они нападут на кого-то из наших.
В основе силы Европы лежит наш политический и экономический союз. Вот почему, как только Эстония, Латвия и Литва покинули советскую тюрьму, мы все вступили в Европейский Союз и Организацию Североатлантического договора (НАТО) и поклялись никогда больше не быть одинокими.
Вместе мы намного сильнее. «От ожесточенной конкуренции к мирной и конструктивной конкуренции». Так Роберт Шуман описал объединение угольного и сталелитейного секторов Европы в 1950 году.
Конечно, он говорил об устранении возможности для европейцев вести войну друг с другом. И это привело к прочному миру между нами.
Сегодня мы сталкиваемся с войной извне. Пришло время снова объединиться. Как мы уже интегрировали наши экономики, так и сегодня нам нужна интеграция в обороне и взаимодействие на местах.
Нам не нужна европейская армия. Нам нужны 27 европейских армий, которые способны и могут эффективно работать вместе, чтобы сдерживать наших соперников и защищать Европу. Предпочтительно с нашими союзниками и партнерами; но в одиночку, если необходимо.
Постепенный подход к обороне не может работать. Мы должны прекратить ходить на цыпочках.
Это агентство живет и дышит европейской обороной, но и всем нам нужно то же самое.
На практике это означает, во-первых, население Европейского союза, которое понимает, что поставлено на карту; во-вторых, большие расходы на оборону; в-третьих, общество, которое к этому готово; в-четвертых, государства-члены Европейского союза с мощным военным потенциалом и сильной оборонной промышленностью; и, в-пятых, большее сотрудничество с нашими партнерами.
Дамы и господа,
Военные потребности, возможности и промышленная мощь разных государств-членов существенно различаются.
От боеприпасов до противовоздушной обороны, от дальнобойных ракет до киберзащиты, от военной мобильности до необходимости защиты границ и подводных кабелей. Это также объясняет различия в подходах к обороне, а также географию.
На прошлой неделе я встречалась с государствами-членами, чтобы обсудить, что нам следует сделать приоритетным на уровне Европейского союза. Потому что важно, чтобы государства-члены согласились, где Европейский союз может наилучшим образом поддержать каждого, чтобы он развивал свои возможности.
Помимо этого, важно увязать планирование потенциала и оборонно-промышленную политику Европейского Союза.
Вот почему комиссар [по обороне и космосу Андрюс] Кубилюс и я хотим предложить план промышленного производства.
Здесь мы также должны извлечь уроки из прошлого опыта. Инициатива по миллиону снарядов для Украины была эстонской идеей. И хотя мы уже поставили более миллиона снарядов, в конечном итоге этого оказалось слишком мало и слишком поздно.
Нам необходимо убедиться, что мы сможем наращивать объемы нашей оборонной промышленности и получать необходимую нам продукцию вовремя.
Нам нужно объединить то, что мы знаем о наших пробелах в возможностях и о том, сколько мы упускаем, с тем, что могут производить наши отрасли. Затем мы сможем увидеть, как лучше всего помочь нашей отрасли производить это и работать с нашими союзниками там, где мы не можем сделать это внутри компании.
Я вижу, что EDA играет здесь определяющую роль. Десятилетиями Европа выпускала стратегические документы, дорожные карты и декларации. Пришло время нам перейти к большему количеству ракет, танков и кораблей.
У России, возможно, есть несколько друзей, но у Европейского Союза их больше. США, Великобритания и НАТО.
Во-первых, США. Они наш самый сильный союзник и должны им оставаться.
Стратегически конкурентный и все более конфронтационный мир нуждается и в нас, и в наших трансатлантических связях в их максимальной силе.
Как два самых мощных экономических блока на планете, мы являемся жизненно важной артерией мировой экономики.
И наше процветание тесно переплетено. Европейский союз является одним из крупнейших экспортных рынков для Соединенных Штатов после Канады и Мексики. 65% прямых иностранных инвестиций в США поступают из Европы. Трансатлантическая экономика обеспечивает работой более 16 миллионов рабочих на береговых работах по обе стороны Атлантики.
В Европе американские компании зарабатывают в два с половиной раза больше, чем в Азии.
Мы также разделяем общее видение безопасного мира. Наши противники сотрудничают и координируют свои действия против нас. Мы должны работать вместе против оси потрясений.
Наибольшую озабоченность для США представляет Китай. Но факт в том, что если мы не поймем Россию правильно, мы не поймем Китай правильно. Китай внимательно следит за тем, как трансатлантическое сообщество реагирует на вторжение России в Украину.
Нам нужно убедиться, что урок усвоен: агрессия как инструмент внешней политики никогда не окупится.
Безопасность Украины от России — это безопасность для всех нас. Слабость здесь только подпитает уверенность наших стратегических соперников. Но послание Европейского Союза Соединенным Штатам ясно: мы должны делать больше для собственной обороны и взять на себя справедливую долю ответственности за безопасность Европы.
И мы можем стать более близким партнером Соединенных Штатов в Индо-Тихоокеанском регионе.
Что касается [Соединенного Королевства]; они вышли из Союза, но не вышли из Европы. Они все еще являются частью Европы.
И они являются одной из сильнейших военных держав в Европе. Соединенное Королевство является ключевым партнером для Европейского Союза. Нам нужны взаимовыгодные отношения в сфере безопасности и обороны. Новое соглашение по этому вопросу является логичным следующим шагом.
Это подводит меня к сотрудничеству с НАТО.
НАТО остается основой коллективной обороны и имеет решающее значение для евроатлантической безопасности.
У Европейского союза и НАТО 23 общих члена, мы самые естественные партнеры. И в то время, когда мы беспокоимся о нападениях на нас, нам нужно сконцентрировать наши приоритеты обороноспособности Европейского союза там, где они больше всего нужны.
Меньше управления кризисами, больше коллективной обороны.
Вот в этом и должно помочь Европейское оборонное агентство. Потому что у каждого государства-члена ЕС есть единый набор оборонных планировщиков и единый оборонный бюджет.
При таком подходе Европейский Союз будет поддерживать НАТО — мы будем поддерживать работу друг друга, а не дублировать усилия друг друга.
Спустя двадцать лет после рождения Европейского оборонного агентства я не думаю, что мы видим весь потенциал этого агентства. Я хочу, чтобы оно делало больше. И это также дополнит работу НАТО.
О фрагментации. По 11 основным категориям основных систем вооружения, самолетов, наземных транспортных средств и боевых кораблей у США их 32, у нас – в Европе – 172.
На практике такая фрагментация приводит к росту затрат, ограничивает взаимодействие и создает логистические проблемы.
Украина получает от нас несколько различных типов артиллерийских систем и снарядов. Им пришлось корректировать свои орудия во время стрельбы.
Нам необходимо консолидировать нашу оборонную промышленность и разработать общие системы вооружения.
Наша европейская оборонная промышленность могла бы тогда использовать те же военные системы и помочь армиям государств-членов стать более совместимыми.
EDA уже помогает создавать такую синергию посредством проектов сотрудничества с несколькими государствами-членами.
А на едином рынке, с огромным неиспользованным промышленным потенциалом, Европейский Союз должен также работать над созданием единого рынка обороны.
Что касается исследований и инноваций, я также вижу Европейское оборонное агентство как настоящий европейский инкубатор для обороны. Оно может объединить наши самые светлые умы для исследований и инноваций в будущих оборонных проектах. Мы также должны думать об обороне с точки зрения рабочих мест и инноваций, что крайне позитивно для всех нас и для всего общества. Без инноваций в обороне у нас не было бы Интернета, GPS, ядерной энергии или беспилотников. Аналогичным образом оборона должна извлекать выгоду из гражданских инноваций в области ИИ, робототехники и космоса.
В настоящее время EDA работает над спутниковой технологией, которая может принести огромную пользу нашим военным. Они изучают, как легко маневрировать спутниками с низких орбит, где наблюдение лучше, но риск повреждения спутника выше, обратно на более высокие орбиты, где они безопаснее.
А когда мы инвестируем вместе, это обходится гораздо дешевле.
Дамы и господа,
Хотя я вижу в зале в основном джентльменов.
Отмечая двадцатилетие Европейского оборонного агентства, мы уже не вступаем в эпоху оптимизма, а в эпоху противостояния.
Нам всем нужно быть реалистами в отношении России. Россия представляет экзистенциальную угрозу нашей безопасности сегодня, завтра и до тех пор, пока мы не будем вкладывать достаточно средств в нашу оборону.
Три приоритета [подчеркнуть]: во-первых, Украина является передовой линией обороны Европы.
Нам нужна большая, быстрая и мощная поддержка Украины, потому что единственный язык, который понимает Кремль, — это язык силы.
Россия не непобедима. Ограниченные территориальные приобретения России на Украине сопровождаются неустойчиво высокими потерями и разваливающейся экономикой. Время не на стороне России. Но оно не обязательно и на нашей стороне, потому что мы пока не делаем достаточно.
Во-вторых, ни у кого из нас не должно быть сомнений в том, что мы должны тратить больше, чтобы предотвратить войну, но нам также нужно подготовиться к войне. Нам нужно улучшить наши возможности; нам нужна наша оборонная промышленность, чтобы производить то, что нам нужно; [и] мы должны подготовиться к худшему. Но мы также должны рассматривать это как позитивную возможность для развития более сильной технологической базы в Европе.
В-третьих, мы должны работать вместе с нашими союзниками – с Соединенными Штатами, Соединенным Королевством и НАТО, а также с нашими партнерами по всему миру. В такие неспокойные времена нам нужно держаться вместе. Есть страны, которые воюют против нас всех, которые прямо противостоят тому, кто мы, за что мы выступаем и как мы живем.
Вместе у нас более чем достаточно сил, чтобы победить их. Мы должны использовать эту силу.
Спасибо.
